Книга Фотосессия в жанре ню - Елена Логунова

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58

– И поэтому он не может позволить ей уйти, – кивнула Оля. – И что же он делает?

– Единственно разумную вещь, – уверенно сказал Малинин и даже покрутил головой, явно восхищаясь сообразительностью преступника. – Он заигрывает с пьяной веселой Елкой и уговаривает ее продолжить развлекаться в его компании.

– Уверена, это было нетрудно, – сухо сказала Оля.

– Затем одной рукой он обнимает пьяную Елку, а другой подхватывает мертвую Веру и с двумя невменяемыми девками в охапку уходит из ночного клуба!

– Весьма возможно, – Оля немного подумала. – Полагаешь, охрана их запомнила?

– Это в новогоднюю-то ночь?! Когда все, включая ту же охрану, безудержно пьют и веселятся? Уверен, что нет, никто их не запомнил. Разве что таксист, если они сели в наемную машину. Хотя я думаю, что у этого мужика был свой собственный транспорт.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что таксист, конечно, мог бы повезти эту троицу за город, но он точно не стал бы ждать, пока наш герой раскидает полуголых девок по сугробам! Таксисты, конечно, ребята ко всему привычные, но это уж слишком!

– Резонно, – согласилась Оля и нахмурилась. – Андрюш, так что получается: убийца – вовсе не маньяк?

Этот, тоже вполне резонный, вывод ей не нравился. Если никакого сексуального маньяка не существует, значит, она – ненормальная?!

– Во всяком случае, девиц он раздел не для того, чтобы сексуально маньячить, – согласился с ней Малинин. – Ему просто надо было максимально затруднить опознание тел. Не знаю, куда он дел их одежду… Думаю, выбросил на какой-то отдаленной помойке или даже на разных помойках.

– Логично, – коротко обронила Оля и надолго замолчала.

Вопервых, ей надо было подумать, а во-вторых, вести содержательный и связный разговор во время езды на мотоцикле было весьма затруднительно.

Малинин тем временем сосредоточенно рулил и минут через десять подвез ее к дому. Во двор он, однако, заезжать не стал – там опять крутились бабка с собачкой.

– Ты не заметил, какие они фрукты носили? – неожиданно спросила Андрея Оля, уже спустив ногу на землю. – Грузчики в «Мыльне», я имею в виду?

– Я видел яблоки и бананы, – вспомнил Малинин. – А что?

– Я тоже видела бананы и яблоки. – Оля слезла с мотоцикла и задумчиво посмотрела на Луну, видом и цветом напоминавшую апельсиновую дольку. – А в новогоднюю ночь, как сказал мне бармен, в клубе были мандарины. Интересно, где же Елка взяла апельсин?

– Мало ли где, – пожал плечами Малинин. – Может, они еще куда-то заезжали?

– С мертвой девой на борту? – усомнилась Оля. – Это было бы странно!

– Ты же думаешь, что этот парень – маньяк, – напомнил ей Андрей. – А у маньяков такие странности – ууу! Тебе и не снилось!

– И слава богу, – зябко поежившись, пробормотала она и зашагала к дому.

Странных маниакальных снов Ольге Павловне не хотелось видеть – нисколечко. И так уже добрые люди, включая даже участкового, готовы посчитать ее сумасшедшей нимфоманкой! Чего доброго, скоро они будут разбегаться с ее пути!

Вот и бабка Семина, завидев Олю, спряталась за дубевшим на морозе на бельевой площадке пододеяльником и даже затащила туда же упирающуюся псинку.

Ниже этого белого, в красных маках, импровизированного занавеса Оля увидела бабкины ноги в ботах и собачьи лапки в вязаных пинетках, но из принципа не стала здороваться с противной соседкой. Она даже нарочно отвернулась и прошла мимо бельевой площадки, как гвардеец на параде, чеканя шаг и держа равнение направо.

При этом взгляд ее закономерно уперся в припаркованный у дома здоровенный джип. Следуя мимо него, как вдоль трибуны, Оля внезапно ощутила под своим головным убором некое шевеление. То ли волосы у нее встали дыбом, то ли в черепной коробке заворочалась особо крупная мысль?

По-прежнему глядя вправо, Оля свернула к подъезду и по ходу движения вынужденно осмотрела лобовое стекло джипа.

Нахмурилась.

Замедлявшимся шагом пробуждающегося лунатика она поднялась на крыльцо. Все так же глядя в сторону, машинально шагнула в подъезд – и натолкнулась на крупную плотную фигуру.

Ойкнула, узнала:

– Майкл, это ты? – И замирающим голосом повторила, осененная внезапной догадкой: – Это же ты, Майкл! Да?! Это был ты!

– Где я был?

– В «Мыльне»! И это ты убил Веру и Елку.

– И зачем ты такая умная, Романчикова, – плотно, словно гипсовым воротником, охватывая ее шею большой ладонью, с сожалением сказал Суворин. – Вот же дурочка…

Сельская дева Любаня второй час вертелась у зеркала в прихожей, создавая серьезные помехи для перемещения прочих Романчиковых из гостиной в санузел и кухню.

Фигура Любани отнюдь не отличалась миниатюрностью, и обойти ее в узком коридоре было непросто. К тому же кокетливая дева притащила в прихожую охапку старых тряпок и кучу пакетов с обновками, свалив все это мануфактурно-галантерейное богатство под дверью гостиной на манер баррикады. Попытки родичей прорваться за заграждение полураздетая Любаня встречала возмущенными воплями и в результате победила: блокированные барахлом Романчиковы прекратили освободительную борьбу и смиренно погрузились в просмотр вечернего сериала.

Победоносная Любаня меж тем засматривалась не столько в зеркало, сколько в дверной глазок. Конспиративно шурша бумагой и тканью, звонко чиркая «молниями», прихлопывая и притопывая, она выглядывала за дверью знакомую фигуру в черном пальто. К сожалению, какие-то сволочи выкрутили в подъезде лампочки, и на лестничной площадке становилось все темнее. Наблюдательнице приходилось полагаться больше на слух, чем на зрение.

Просигналить о приближении сестрицы Ольги должен был комбинированный звук – перемежающиеся стук и клацанье. Внимательная к деталям Любаня заметила, что на левом сапоге двоюродной сестры набойка стерлась больше, чем на правом, из-за чего один каблук на цементных ступеньках выбивал особенно звонкую дробь. Впрочем, сестрица могла прибыть и на лифте, поэтому к гудению подъемника Любаня тоже прислушивалась.

После одной особенно долгой паузы, во время которой Любаня успела вдумчиво примерить пару блузок и одну юбку, кабина лифта двинулась вниз. В этот момент Любаня энергично вертела попой, стряхивая с этой части тела и со всех прочих балахонистый летний сарафан. Услышав характерный лязг, она передумала разоблачаться, натянула балахон до шеи и ланью прыгнула к двери.

Лифт вновь зашумел, но проехал мимо. Зато на лестнице послышались шаги, образующие довольно сложный ритмический узор. Поднимались как минимум двое. Один человек шагал размеренно, увесисто и мягко, другой частил и запинался. Беспомощное шарканье периодически перебивал звонкий стук.

Любаня прильнула к окуляру и как раз успела увидеть мазнувший по двери одинокий растрепанный локон. Вся шевелюра в целом аппликацией влипла в широкое плечо, обтянутое темным флисом. Лиц граждан, торопливо поднимавшихся по лестнице в плотной склейке, Любаня не разглядела, но отчетливая несимметричность фигуры, слепленной из двух тел, явно выдавала крепко обнявшихся мужчину и женщину.

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58